Неточные совпадения
Слуга. Да это для
тех, которые почище-с.
Слуга. Мы примем-с. Хозяин сказал: коли не хотите,
то и не нужно.
Те же и трактирный
слуга, сопровождаемый Осипом. Бобчинский выглядывает в дверь.
Дело было в
том, что когда Левин потребовал одеваться, Кузьма, старый
слуга Левина, принес фрак, жилет и всё, что нужно было.
Он запечатывал конверт к адвокату, когда услыхал громкие звуки голоса Степана Аркадьича. Степан Аркадьич спорил со
слугой Алексея Александровича и настаивал на
том, чтоб о нем было доложено.
В столовой он позвонил и велел вошедшему
слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за
то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
И по обычной привычке Русских, вместо
того чтоб именно по-русски сказать
то, что он хотел скрыть от
слуг, заговорил по-французски.
— На другую сторону, — сказала она мужу, — он спит всегда на
той. Переложи его, неприятно звать
слуг. Я не могу. А вы не можете? — обратилась она к Марье Николаевне.
— Послушай, слепой! — сказал Янко, — ты береги
то место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не
слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти.
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в
тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку
то с одной,
то с другой стороны трактирным
слугою, и сел в бричку.
Эти, напротив
того, косились и пятились от дам и посматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский
слуга зеленого стола для виста.
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с
тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с
тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным
слугою.
Как в просвещенной Европе, так и в просвещенной России есть теперь весьма много почтенных людей, которые без
того не могут покушать в трактире, чтоб не поговорить с
слугою, а иногда даже забавно пошутить над ним.
Белокурый тотчас же отправился по лестнице наверх, между
тем как черномазый еще оставался и щупал что-то в бричке, разговаривая тут же со
слугою и махая в
то же время ехавшей за ними коляске.
Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам; покамест ему все это подавалось и разогретое, и просто холодное, он заставил
слугу, или полового, рассказывать всякий вздор — о
том, кто содержал прежде трактир и кто теперь, и много ли дает дохода, и большой ли подлец их хозяин; на что половой, по обыкновению, отвечал: «О, большой, сударь, мошенник».
В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были в
тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и хозяйкою,
слуга завязал детям на шею салфетки.
Лакей, который с виду был человек почтенный и угрюмый, казалось, горячо принимал сторону Филиппа и был намерен во что бы
то ни стало разъяснить это дело. По невольному чувству деликатности, как будто ничего не замечая, я отошел в сторону; но присутствующие лакеи поступили совсем иначе: они подступили ближе, с одобрением посматривая на старого
слугу.
И когда турки, обрадовавшись, что достали себе такого
слугу, стали пировать и, позабыв закон свой, все перепились, он принес все шестьдесят четыре ключа и роздал невольникам, чтобы отмыкали себя, бросали бы цепи и кандалы в море, а брали бы наместо
того сабли да рубили турков.
Слышал он только, что был пир, сильный, шумный пир: вся перебита вдребезги посуда; нигде не осталось вина ни капли, расхитили гости и
слуги все дорогие кубки и сосуды, — и смутный стоит хозяин дома, думая: «Лучше б и не было
того пира».
Не хотели гордые шляхтичи смешаться в ряды с другими, и у которого не было команды,
тот ехал один с своими
слугами.
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные
слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности,
то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Слуги, сбежавшиеся к нему, обрадовались, встрепенулись и замерли в
той же почтительности, с какой, как бы не далее как вчера, встречали этого Грэя.
Коль в доме станут воровать,
А нет прилики вору,
То берегись клепать,
Или наказывать всех сплошь и без разбору:
Ты вора этим не уймёшь
И не исправишь,
А только добрых
слуг с двора бежать заставишь,
И от меньшой беды в большую попадёшь.
Вы расстроены, я не смею торопить вас ответом. Подумайте! Если вам будет угодно благосклонно принять мое предложение, известите меня; и с
той минуты я сделаюсь вашим самым преданным
слугой и самым точным исполнителем всех ваших желаний и даже капризов, как бы они странны и дороги ни были. Для меня невозможного мало. (Почтительно кланяется и уходит в кофейную.)
Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика,
то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и, взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой
слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делать
то, что тебе приказывают».
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный
слуг...
— Ну-с, мне пора в редакцию, — и мелкими шагами коротеньких ног он подошел к столу Самгина, в
то время как
слуга отсчитывал сдачу.
Вошел
слуга. Самгин заказал вино и сел напротив гостя,
тот взглянул на него, пощипывая мочку уха.
Проводив Клима до его квартиры, она зашла к Безбедову пить чай. Племянник ухаживал за нею с бурным и почтительным восторгом
слуги, влюбленного в хозяйку, счастливого
тем, что она посетила его. В этом суетливом восторге Самгин чувствовал что-то фальшивое, а Марина добродушно высмеивала племянника, и было очень странно, что она, такая умная, не замечает его неискренности.
Нет, Любаша не совсем похожа на Куликову,
та всю жизнь держалась так, как будто считала себя виноватой в
том, что она такова, какая есть, а не лучше. Любаше приниженность
слуги для всех была совершенно чужда. Поняв это, Самгин стал смотреть на нее, как на смешную «Ванскок», — Анну Скокову, одну из героинь романа Лескова «На ножах»; эту книгу и «Взбаламученное море» Писемского, по их «социальной педагогике», Клим ставил рядом с «Бесами» Достоевского.
«Солдат этот, конечно, — глуп, но — верный
слуга. Как повар. Анфимьевна. Таня Куликова. И — Любаша тоже. В сущности, общество держится именно такими. Бескорыстно отдают всю жизнь, все силы. Никакая организация невозможна без таких людей. Николай — другого типа… И
тот, раненый, торговец копченой рыбой…»
— Вы не допускаете, что стреляли революционеры? — спросил он, когда
слуга принес вино и ушел. Туробоев, наполняя стаканы, ответил равнодушно и как бы напоминая самому себе
то, о чем говорит...
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему умный мужик, очень хороший актер и человек, который чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В
то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию
слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
Захару было за пятьдесят лет. Он был уже не прямой потомок
тех русских Калебов, [Калеб — герой романа английского писателя Уильяма Годвина (1756–1836) «Калеб Вильямс» —
слуга, поклоняющийся своему господину.] рыцарей лакейской, без страха и упрека, исполненных преданности к господам до самозабвения, которые отличались всеми добродетелями и не имели никаких пороков.
Несмотря на все это,
то есть что Захар любил выпить, посплетничать, брал у Обломова пятаки и гривны, ломал и бил разные вещи и ленился, все-таки выходило, что он был глубоко преданный своему барину
слуга.
Если Захар, питая в глубине души к барину преданность, свойственную старинным
слугам, разнился от них современными недостатками,
то и Илья Ильич, с своей стороны, ценя внутренне преданность его, не имел уже к нему
того дружеского, почти родственного расположения, какое питали прежние господа к
слугам своим. Он позволял себе иногда крупно браниться с Захаром.
Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и еще от более холодного воззрения на
тот же предмет
слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.
Через час я прихожу, меня не принимают. Захожу на другой день — не принимают. Через два, три дня —
то же самое. Обе тетки больны, «барыня»,
то есть Софья Николаевна, нездорова, не выезжает и никого не принимает: такие ответы получал я от
слуг.
Отречься от себя, быть всем
слугой, отдавать все бедным, любить всех больше себя, даже
тех, кто нас обижает, не сердиться, трудиться, не думать слишком о нарядах и о пустяках, не болтать… ужас, ужас!
То ли у Христа: „Поди и раздай твое богатство и стань всем
слуга“.
Опять появились
слуги: каждый нес лакированную деревянную подставку, с трубкой, табаком, маленькой глиняной жаровней, с горячими углями и пепельницей, и
тем же порядком ставили перед нами. С этим еще было труднее возиться. Японцам хорошо, сидя на полу и в просторном платье, проделывать все эти штуки: набивать трубку, закуривать углем, вытряхивать пепел; а нам каково со стула? Я опять вспомнил угощенье Лисицы и Журавля.
Я, пробуждаясь от дремоты, видел только —
то вдалеке,
то вблизи, как в тумане, — суконный ночной чепчик, худощавое лицо, оловянные глаза, масляную куртку, еще косу входившего китайца-слуги да чувствовал запах противного масла.
Слуга подходил ко всем и протягивал руку: я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес мне их опять с
теми же кушаньями. Что мне делать? Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но собеседники мои перестали действовать, и я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души смеялся усилиям моего соседа есть палочками.
Конечно, они могли бы быть еще деятельнее, следовательно, жить в большем довольстве, не витать в этих хижинах, как птицы; но для этого надобно, чтоб и повелители их,
то есть испанцы, были подеятельнее; а они стоят друг друга: tel maitre, tel valet [каков хозяин, таков и
слуга — фр.]».
Порядок
тот же, как и в первую поездку в город,
то есть впереди ехал капитан-лейтенант Посьет, на адмиральской гичке, чтоб встретить и расставить на берегу караул; далее, на баркасе, самый караул, в числе пятидесяти человек; за ним катер с музыкантами, потом катер со стульями и
слугами; следующие два занимали офицеры: человек пятнадцать со всех судов.
Кроме черных и малайцев встречается много коричневых лиц весьма подозрительного свойства, напоминающих не
то голландцев, не
то французов или англичан: это помесь этих народов с африканками. Собственно же коренных и известнейших племен: кафрского, готтентотского и бушменского, особенно последнего, в Капштате не видать, кроме готтентотов —
слуг и кучеров. Они упрямо удаляются в свои дикие убежища, чуждаясь цивилизации и оседлой жизни.
У него было
то же враждебное чувство к книгам, как и у берегового моего
слуги: оба они не любили предмета, за которым надо было ухаживать с особенным тщанием, а чуть неосторожно поступишь, так,
того и гляди, разорвешь.
Слуги между
тем продолжали ставить перед каждым гостем красные лакированные подставки, величиной со скамеечки, что дамы ставят у нас под ноги.
Одно неудобно: у нас много людей. У троих четверо
слуг. Довольно было бы и одного, а
то они мешают друг другу и ленятся. «У них уж завелась лакейская, — говорит справедливо князь Оболенский, — а это хуже всего. Их не добудишься, не дозовешься, ленятся, спят, надеясь один на другого; курят наши сигары».
Но — увы! залы стоят пустые; насилу докличетесь сонного слуги-китайца, закажете обед и заплатите втрое против
того, что он стоит тут же рядом, в трактире.